ЛЕТНЕЕ АССОРТИ 100614

Порядок появления изображений по ссылкам из "Радикала" для меня непредсказуем, но анализировать не хочется.
С добрым утром!

По своей скульптурности птица почти не уступает деревянной раме окна.
...........................................

Мои любимые "УГЛЫ" Есть такая очень распространенная порода людей - "домашние хозяева и хозяйки". Ничего плохого, просто они во всем видят отражение реальности, и только, и если в натюрморте попадается сухой лист или смятая бумажка, тут же возникает вопрос - почему не выбросили вовремя, не вымыли окно и т.д. Когда-то это меня злило, а сейчас удыбаюсь. В юности мне казалось, что очень многое можно изменить, если человека убедить. Потом убедился, как мало могут слова. Действуют живые примеры и судьбы людей, к которым есть заинтересованное отношение. Слова не учат, история не учит, только люди - и то иногда. А монетки я люблю - за ржавчину, которой легко и быстро покрываются, и весьма живописны тогда.
.............................................

Расплывчатый фон, несущий свет, и графичность листьев. Но самое нервное и истощающее, это отношения частей. Картинка не может состоять более, чем из двух крупных частей, крупных! Бывает, что три, но никак не больше, иначе распад, а это смерть изображения как целого. Цельность моя идея фикс, смайл... Отсюда и мое отношение к жизни, ко всей прожитой, в ней имеет смысл искать цельность и непрерывность, а это иногда нелегко дается. Но если жизнь имеет смысл ( а я думаю, в целом она интеграл по замкнутому контуру, смайл), то это непрерывная область, в которой все ее части одинаково удалены от центра, а время выкинуто за пределы области вообще. Шутка, если принимать буквально... Но временами я думаю как оптимист, что жизнь напоминает не интеграл, а цикл Карно - приходим в конце в ту же "точку отсутствия", но совершена какая-то работа над окружающей средой, и за счет чего? - разные части цикла протекали в разных условиях. О, это оптимизм, и я им не богат.
.............................................

Из серий "Мусор" и "Ненужные вещи". Циклы эти я выделил потом, конечно. Вообще, не люблю всякого рода классификации. Они облегчают жизнь, но теряется то, что не классифицируется. Меня в начале моей ученой карьеры поразили люди, которые легко выстраивали модели явлений, мне казалось, что в этом ограниченность, и многое от них ускользает. А потом я видел, что на поле науки они правы- им удавалось построить непротиворечивые объяснения явлений природы. Я это наблюдал несколько раз в жизни у нескольких людей, почти все из них ошибались, но упрощение целого позволяло продвинуться в понимании больше, чем истина о частностях. Когда-то у меня был спор с человеком, который теперь академик, а тогда мы оба были аспирантами. Он говорил мне, что доверяет нескольким свои друзьям, которые говорят, что... ну, неважно, это к вопросу о регуляции ферментов. Как простые шарики, он их рассматривал. А меня интересовали те внутренние изменения, которые позволяют этим "шарикам"(глобулам) сходиться и расходиться... В результате я закопался в механизмы, и скис, потому что ни техники соответствующей, ни кооперации не имел, а они сделали теорию, в общем верную, хотя отрезали ее от всего процесса. И это было с научной точки зрения правильно, они смело пренебрегли деталями, которые объясняли другой уровень событий. Моим представлениям о цельности и непрерывности это претило, смайл... Для меня оказалось естественней заниматься картинкой.
..............................................

"Ссора на лестнице" Это коллаж. Рисунок на бумаге я вырезал, для своих целей, не буду об этом, потом наклеивал на фон, а потом на компе подставлял любой фон, и таким образом развлекался
............................................

"... отдохнешь и ты..."
Когда-то мне казалось, что любую, самую неуклюжую композицию, можно объединить единым светом. И до сих пор так считаю, хотя мои успехи в этом невелики.
...................................................

ВРЕМЯ ВЫШЛО! В первую очередь ко мне относится, но и вокруг себя вижу истощение текущего времени, и где-то будет разрыв. Но они обычно неглубоки, эти разрывы, потом цепь восстанавливается. В 14-ом веке в Европе была чума, погибло кажется две трети населения. Из-за экстенсивного земледелия погубили все леса в Европе, и ужасны были последствия. Говорят, леса спасла чума, людей стало мало, и деревья понемногу восстановились, на это ушло триста лет. Что такое триста лет - ерунда. А что такое наша жизнь в этих масштабах? - точка.
....................................................

Как ни крути, третий нужен, но чужероден - жуть!.. Отсюда поверхностный гламур, а крепкой структуры мало. Неважный вариант, пусть в ЖЖ остается, а с пробочкой этой я работал дальше.
......................................................

Иногда достаточно убрать цвет, чтобы проявились важные черты... пусть придуманные...
.....................................................

Летние пять часов утра... Пошел спасать кота, ночью дождь был проливной, как он там, на улице?.. Сидел и ждал меня, наверное, несколько часов. Как они умеют ждать!.. Я писал, самое напряженное, постоянное сквозь всю жизнь проходящее чувство - ЖДАТЬ ( существительное женского рода, как например "муть")
.....................................................

А это из серии мусора, ненужных вещей, кривых гвоздей... Понимание ненужности освобождает. Временами стоит сказать себе - я никому не нужен, живи сам, по свои устремлениям и правилам. Иногда стоит почувствовать такое.

Немного из романа

Стемнело, когда постучал Аркадий, позвал к чаю. Марк валялся на своем топчанчике, охваченный туманными идеями, в которых сочеталось то, что в жизни он соединить не умел - нежность и яростное обладание. О нежности, пронзительном, не имеющем выхода чувстве, по сути печальном, потому что вершина, за которой только спад... о ней он знал, было один раз и навсегда запомнилось: он намертво запоминал все редкое, и ждал снова. Об обладании он знал примерно столько же, свой опыт не ценил, но и не стыдился его - он симпатизировал себе во всех проявлениях, мог, проходя мимо зеркала, подмигнуть изображению, без театрального наигрыша, просто потому что приятно видеть совладельца бесценного дара, ни за что ни про что свалившегося на голову; ведь рождение - подарок, игрушка, приключение, и одновременно - судьба?..
"Не обманывай себя, зачем наделять эту таинственную незнакомку всеми достоинствами! Другое дело, те чудеса, которые она выделывала своими выпуклостями, но при чем тут нежность? Просто здоровенная баба!.. Нет, я уверен, она нежна, умна врожденным умом, у нее такой взгляд... Не сочиняй, нужен ты ей - не прост, нервен, и занимаешься черт те чем, безумными идеями..."

- Безумными, конечно, но... в самых безумных-то и встречается зерно... - с удовольствием говорил Аркадий.
Он высыпал чаинки из пакета на ладонь и внимательно рассматривал их, потом решительно отправил в чайник, залил кипятком.
- Возьмем тривиальный пример... я-то не верю, но черт его знает... Вот это парение тел, о котором давно талдычат... Тут нужна синхронность, да такая... во всей вселенной для нее местечка не найдется, даже размером с ладонь! Шарлатанят в чистом виде, в угоду толпам, жаждущим чуда. Никакой связи с интуицией и прочим истинным парением. Коне-е-ечно, но...
Он налил Марку чаю в глиняную кружку с отбитой ручкой и коричневыми розами на желтом фоне - найденная в овраге старой работы вещь, потом себе, в большой граненый стакан с мутными стенками, осторожно коснулся дымящейся поверхности кусочком сахара, подождал, пока кубик потемнеет до половины, с чувством высосал розовый кристалл, точным глотком отпил ровно столько, чтобы смыть возникшую на языке сладость, задумался, тянул время... и вдруг, хитровато глядя на Марка, сказал:
- Но есть одно "если", которое все может объяснить. И даже ответить на главные вопросы к жизненной силе: что, где, зачем...
- Что за "если"?
- Если существует Бог. Правда, идея не моя.
Марк от удивления чуть не уронил кружку, хотя держал ее двумя руками.
- Да, Бог, но совсем не тот, о котором ведут речь прислужники культа, эти бюрократы - не богочеловек, не седой старикашка, и не юноша с сияющими глазами - все чепуха. Гигантская вычислительная машина, синхронизирующий все процессы центр. Тогда отпадает главная трудность...
Аркадий, поблескивая бешеными глазами, развивал теорию дальше:
- Любое парение становится возможным, начиная от самых пошлых форм - пожалуйста! Она распространяет на всю Землю свои силы и поля, в том числе животворные. И мы в их лучах, как под действием живой воды... или куклы-марионетки?.. приплясываем, дергаемся... Не-ет, не куклы, в том-то все дело.
Все источники света горели в тот вечер необыкновенно ярко, лысина старика отражала так, что в глазах Марка рябило, казалось, натянутая кожа с крапинками веснушек колышется, вот-вот прорежутся рожки... и что тогда? Не в том дело, что страшно, а в том, что система рухнет - или ты псих, чего не хочется признавать, или придумывай себе другую теорию... Безумная идея - вместо ясного закона в центр мироздания поместить такую дикость, и мрак!
- Аркадий... - произнес юноша умоляющим голосом, - вы ведь, конечно, шутите?..
- Естественно, я же физик, - без особого воодушевления ответил Аркадий.
Он еще поколыхал лысиной, успокоил отражения, и продолжал уже с аргументами, как полагается ученому:
- Тогда понятна вездесущность, и всезнайство - дело в исключительных энергиях и вычислительных возможностях. Вот вам ответы на два вопроса - что и где. Идем дальше. Она не всемогуща, хотя исключительно сильна, а значит, возможны просчеты и ошибки, несовершенство бытия получает разумное объяснение. И главное - без нас она не может ни черта осуществить! И вообще, без нас задача теряет интерес - у нее нет ошибок! Подумаешь, родила червя... Что за ошибки у червя, кот наплакал, курам на смех! А мы можем - ого-го! Все правильно в этом мире без нас, ей решать тогда раз-два и обчелся, сплошная скука! А мы со своей свободной волей подкладываем ей непредсказуемость, как неприятную, но полезную свинью, возникают варианты на каждом углу, улавливаете?.. Становится понятен смысл нашего существования - мы соавторы. Наделены свободой, чтобы портить ей всю картину - лишаем прилизанности и парадности. Создаем трудности - и новые решения. Своими ошибками, глупостями, подлостями и подвигами, каждым словом подкидываем ей непредвиденный материал для размышлений, аргументы за и против... А вот в чем суть, что значат для нее наши слова и поступки - она не скажет. Абсолютно чистый опыт - не знаем, что творим. Живи, как можешь, и все тут. Вот вам и Жизненная Сила! Что, где, зачем... Что - машина, излучающая живительное поле. Где - черт-те знает где, но определенно где-то в космосе. Зачем? Вот это уж неведомо нам, но все-таки - зачем-то!

Марк слушал со страшным внутренним скрипом. Для него природа была мастерская, человек в ней - работник, а вопрос о хозяине мастерской не приходил в голову, вроде бы имущество общественное. Приняв идею богомашины, он почувствовал бы себя униженным и оскорбленным, винтиком, безвольным элементиком системы.
- Ну, как, понравилась теория? - осведомился Аркадий.
Марк содрогнулся, словоблудие старика вызвало в нем дрожь и тошноту, как осквернение божества у служителя культа.
- Он шутит... или издевается надо мной? - думал юноша. - Вся его теория просто неприлична. Настоящие ученые знают непоколебимо, как таблицу умножения: все реальные поля давно розданы силам внушительным, вызывающим полное доверие. Какая глупость - искать источник жизни вне нас... Это время виновато, время! Как только сгустятся тучи, общество в панике, тут же собирается теплая компания - телепаты, провидцы, колдуны, астрологи, мистики, члены всяческих обществ спасения - шушера, недоноски, отвратительный народец! Что-то они слышали про энергию, поля, какие-то слухи, сплетни, и вот трогают грязными лапами чистый разум, хнычут, сучат ножонками... Варили бы свою средневековую бурду, так нет, современные им одежды подавай!..
- Ого, - глядя на Марка, засмеялся Аркадий, - чувствую, вы прошли неплохую школу. Кто ваш учитель?
- Мартин... биохимик.
- Вот как! - высоко подняв одну бровь, сказал Аркадий, - тогда мне многое понятно.
Он рассмеялся, похлопал юношу по рукаву: - Ну, уж, и пошутить нельзя. Теперь многие увлекаются, а вы сразу в бутылку. Разве мы не вольны все обсуждать?.. А Мартина я знал, и хочу расспросить вас о нем - завтра, завтра...