на сон грядущий

.........................

................

УТРЕННЕЕ АССОРТИ 110114 (про углы)

Любитель подглядывать за жизнью, оставаясь в своем углу. Я с большой симпатией к нему, он юмор не растерял в своей долгой жизни. Из живущих, последний мой приятель. Вчера про окна говорили, сегодня больше про углы.Свой угол это важно. Спину защищать. Мой старый приятель, покойный, много лет просидевший в сталинских лагерях, уже в 60-х, в относительно безопасные годы, войдя в академическую столовую, стремился к столику в углу. А я тогда удивлялся, хотел сидеть посредине зала... Но угол не только убежище, а важное место для защиты, он говорил, - когда нападают с четырех сторон, ищи угол... И когда всё вокруг тебя ненавистно, а деваться некуда, ищи свой угол, так он говорил. Но тогда мне казалось, мир открыт, и много есть мест, где безопасней и лучше, и люди добрей. Не-е-т, он говорил, везде одинаково, если хотят, достанут. А я морщился, презирал, я был за благородную борьбу и героическую смерть... Давно было. Пока тебя за горло не схватят, нужно успеть... - он говорил. Я пренебрегал... Времена помогли. Ну, времена... он говорил - они повторяются... люди не меняются, они как промокашки, из них капает - то один, то другой цвет. Я не любил такие разговоры, люди-то разные, я говорил... Он давно умер, а я с ним до сих пор спорю. Но все чаще думаю - успеть бы... Долго жить противно - голоса дикторов повторяются, снова слышу безудержную радость, восторг бытия...
..........................

Были окна открытые, теперь стоят решетки. А я вспоминаю, так уже было...
......................

Приятель мой бесстрашен, меж двух окон даже сидит. А для меня особая задача - свет...
.............................

А здесь и угол, и окно даже есть.
......................................

Классический угол.
...................................

Из старых симпатичных времен, ночные наши разговоры...

продолжение "АССОРТИ" (про пространство, и рассказец, старый)

Разница между этим и следующим, я думаю, ясна. Каюсь, немного утрировал, вообще-то обе картинки люблю. Любят ведь не за качество, что тут объяснять...
............

......................................

А этим зимовать и зимовать...
...............................

Все-таки, мы больше любим коридоры, чем открытый простор - меньше решать приходиться... смайл...
.............................

Один мой старый приятель как-то признался – «лучше всего сочиняю экспромтом на темы, в которых ни черта не понимаю…» Он был с юмором, но не врал. Давно было. Как вспоминаются слова, вроде забытые?.. Нужен намек. Картинка, слово, или звук знакомый… И разом всплывают. Вроде, незначительные... Но, думаю, важные, иначе зачем бы так, - сразу, целиком... Как изображение на фотобумаге. Мы часто с ним печатали фотографии. Напряженное молчание, темнота, красный фонарик в углу... а в ванночке перед нами чернеет, проявляется – картинка. На ней небольшое событие, или дерево, кусочек двора, где он жил… Неважно, что возникает, процесс важней. Много фотографировали, проявляли пленку, печатали фотографии… Он вырос, и стал говорить экспромтом на незнакомые темы. Стихи писал. Но немного прожил, его тема прервалась. А я сначала лет двадцать гулял, пробовал темы - разные, пока к своим не прибился. Или так кажется... Наверное, оттого моя жизнь длинней... на те самые двадцать пять, что нас теперь разделяют. И расстояние все увеличивается... Желание обладать вещами трудно понять, другое дело – время, особая субстанция; жадность ко времени понятна. Получаем не крупными купюрами, а мелочью минут и дней. Существуют картинки, сценки, слова, события, лица, способные соединять разорванные нити, сращивать концы… Занятие фотографией, химическое таинство, важным оказалось. Когда начал свои рассказики, тут же вспомнилась темнота и тишина в ванной комнате... Наверное, его дом как стоял, так и стоит. Шли во двор через круглую арку, низкий проход, мощенный плотно вбитыми в землю круглыми камнями… Мама говорила, никто теперь не умеет камни так вбивать - плотно, надежно. А я думал, это же так просто… Но вопрос еще проще решился - перестали камнями улицы мостить. Может, не осталось мастеров?.. Или полюбили ровный скучный асфальт, а разные по цвету и форме камни раздражать начали…
Так многие вопросы в жизни решаются, их обходят и забывают. Но это обман, они снова всплывают, только в иной форме, и все равно решать приходится...
Мы жили рядом, на разных улицах, но близко - через два забора, в них дыры. Утром вместе шли в школу. Я его ждал на углу, мерз, злился, он всегда опаздывал. Прибалтика, ветер теплым не бывает. Наконец, он появляется, переводит дух, – "опять фотографии забыл убрать… мать будет ругаться." Его часто ругали, он двоечником был. В технике быстро соображал, а школу терпеть не мог. А я никогда не думал, люблю - не люблю... надо, и всё. Наверное, тоже не любил, слишком громко, толкотня, и постоянно отбиваться!.. Зато мы играли в фантики. Откуда брались эти бумажки… От очень дорогих конфет! Но это я сейчас удивляюсь, а тогда мне в голову не приходило, что кто-то ел эти конфеты. После войны!.. Нам с другом матери приносили подушечки, голые конфетки, иногда с блестящими красными и розовыми полосками, но чаще обсыпанные коричневым порошком, кофе с сахаром или какао. Мы сначала обсасывали конфетки, только потом жевали. Вернее, он жевал, а я сосал, долго...
Он стал поэтом, а я никогда стихов не писал. А, теперь что говорить...
Мы шли в школу, рядом музыка, всегда с нами. Утром по радиоточке классика, играли оркестры… Это сейчас все поют, умеют - не умеют... Мы шли, и с нами одна мелодия. Почти каждый день. Или теперь так кажется? Неважно, когда что-то интересное рисуешь или пишешь, всегда преувеличиваешь, а как же!.. Я спрашивал у мамы, что это, она говорит – Болеро, был такой композитор Равель. А почему повторяется, на месте толчется? Мама усмехалась, "ну, не совсем на месте, но я не знаю, зачем он это написал, одна мелодия сто лет..." Не сто, конечно, но всю дорогу продолжалась. Зато я эти дома, заборы, камни на дороге, тротуары, садики, дворики, которые в сумерках еле видны, до сих пор помню. Хотя мы даже не смотрели, думали про себя, редко говорили. Тогда дети другими были... послевоенные дети. А может кажется, никогда не знаешь, как на самом деле... Только слышу – болеро, и мы идем, идем, идем в школу... Болеро как жизнь. Одна и та же тема, а рост, развитие только усложнение оркестровки. И жизнь как Болеро, только в конце неясность ожидает. То ли обрыв на вершине усложнения, то ли снова все просто - кончается как началось?..