Dec. 13th, 2007
У Аркадия Гайдара есть хороший рассказ. (Простите, меня поправил читатель - у Леонида Пантелеева, "Честное слово" называется) Про пионера. Часового, которого забыли. Он давно стоит, темно уже, ему страшно, а он все-таки верен слову. Сейчас это непонятно многим. Слишком многим...
Хороший рассказ всегда многослойный. Можно отбросить шелуху времени, мелких обстоятельств, и что-то важное - остается. А если не остается, грош цена такой литературе - "один к одному", "сама себе равна". Тогда остается только - "как сделано", житейский анекдот... а это - ремеслуха, как в живописи - обманка, имитирующая жизнь.
В каждом времени важны забытые часовые. Пока временщики пируют, кто-то должен стоять на посту. Дело почти безнадежное. Но в сущности только безнадежные дела и бесконечные задачи имеют смысл. Понимание этого мало что дает, - понимающих не мало. Простой пример, в нашем городе человек сто (из 20 000) охают и ахают - природа истребляется, а по-настоящему в этом деле... можно по пальцам перечесть. Мы жмемся, стыдно им в глаза смотреть, у нас все дела, дела, как получше самому устроиться... И мы обходим их. А они уже почти бомжи, и не могут с поста уйти, им это не дано.
Мы их жалеем, но пробегаем мимо, наша помощь скудна. Но если их не станет, все тут же пойдет вразнос. Вот такие времена...
Хороший рассказ всегда многослойный. Можно отбросить шелуху времени, мелких обстоятельств, и что-то важное - остается. А если не остается, грош цена такой литературе - "один к одному", "сама себе равна". Тогда остается только - "как сделано", житейский анекдот... а это - ремеслуха, как в живописи - обманка, имитирующая жизнь.
В каждом времени важны забытые часовые. Пока временщики пируют, кто-то должен стоять на посту. Дело почти безнадежное. Но в сущности только безнадежные дела и бесконечные задачи имеют смысл. Понимание этого мало что дает, - понимающих не мало. Простой пример, в нашем городе человек сто (из 20 000) охают и ахают - природа истребляется, а по-настоящему в этом деле... можно по пальцам перечесть. Мы жмемся, стыдно им в глаза смотреть, у нас все дела, дела, как получше самому устроиться... И мы обходим их. А они уже почти бомжи, и не могут с поста уйти, им это не дано.
Мы их жалеем, но пробегаем мимо, наша помощь скудна. Но если их не станет, все тут же пойдет вразнос. Вот такие времена...