Писателю Д.

...........................

Дорогой Д.., я просмотрел, но внимательно, Ваш рассказ, и в большом затруднении.
Вы спрашиваете "как написано", тут я затрудняюсь, потому что это "КАК" для меня не существует отдельно от того "ЧТО" написано. Если же содержание мне интересно, трогает, я тут же обращаю внимание на то, КАК сделано, и начинаю ценить это "КАК".
Но все-таки сразу скажу – написано четко, зримо, убедительно. А дальше...
Вот краткое содержание, извините за ошибки. В сарае на столе привязан толстый голый человек, он давно лежит, и его охраняет другой, темный, искалеченный афганской войной, психопат.
И вот первый лежит на столе, тут же мочится, и это убедительно написано, как падает струя, как разбиваются капли… брызги... И вообще все тело лежащего... Христа на кресте так обстоятельно не описывали.
В конце концов стерегущему все это обрыдло, угнетает так, что он хватает пилу и распиливает лежащего на сколько-то кусков, а сам разносит себе череп выстрелом из ружья…
Повторить могу то, что уже как-то говорил Вам - мне кажется, Вы талантливый к слову человек, но тут я бессилен. Я могу читать и писать только то, что меня глубоко интересует, понимаете? Может, это звучит ужасно, и в жизни нашей такое явление не объедешь ни на одной козе, но - мне не интересно знать как один человек убивает и мучает другого. И потому рассказ сразу теряет для меня значение. Меня не раз уговаривали, что не нужно быть герметичным, мир устроен не так, как я пишу в своих книгах... Но мир устроен по-разному, в нем имеется и то, что художник Паоло хотел передать художнику Рему, и то, что чеченец Давид хотел сказать перед смертью своему другу Косте Зайцеву... все это тоже есть, и кажется мне гораздо более интересным и глубоким, чем те изломанные ужасные отношения, который Вы так достоверно, убедительно и талантливо передали в своем рассказе.
Это вовсе не значит, что я не вижу реальности, просто я нахожу в ней то, что мне созвучно, и потому некоторым кажется, что я сочиняю - "из себя". Строю свой мир. Конечно свой, но … если глубоко затронуто, то обязательно найдутся черты времени, мы не живем в пустоте, и обязательно найдутся люди, которым интересен такой взгляд на вещи. Меня не смущает, что таких будет немного, наоборот! А дальше… - видно будет, часто то, что для немногих, - погибает, но иногда находятся новые и новые, которым интересно.
А вы, несомненно, тут и спорить нечего, найдете множество читателей и критиков, находит же их Сорокин, чем Вы хуже? Я думаю, что лучше, потому что Ваши экскурсы в физиологию не носят такого навязчивого характера, и многие Ваши рассказы мне были интересны.

второе письмо Д.

...........................
Я должен объясниться, не хочется обижать Вас. Вообще, нельзя обижать человека, который своим главным действием избрал слово. Это редкость, и нужная…
Вы пишете, что я не понял КТО лежит на столе, и КТО его разрезает на куски. Оказывается, здесь есть глубинная тема - родину рвут на части. И многое другое имеет свой символический смысл. Я сочувствую Вашей боли, хотя мое отношение к распаду родины сложное, но здесь не об этом речь.
Но вот сила искусства налицо - для меня по-прежнему на столе голый толстый мужик и его режут на части пилой, на 14 частей, да?
И как он мочится, и как брызжет моча, а потом кровь... Ничего не меняется.
Мне говорят, что «в литературе все можно, потому что в жизни-то все это есть, и все можно делать (ну, почти все), а вы вот говорите, что почему-то не все показывать и писать стоит». НЕ стоит, да. Многое такое мы делаем, о чем еще, слава богу, умалчиваем, что не показываем другим. Хотя теперь все эти рамки стираются, но ничего хорошего здесь не вижу. Вот у меня на глазах вчера - идут парень и девушка, и не пьяны сильно, а чуть-чуть, останавливаются, не переставая вести беседу, парень мочится, она держит его под руку, все совершенно естественно происходит.
Отчего же нельзя все написать натурально, если это происходит в реальности, да?
Если мы остаемся на позиции человеческой, а она вся строится на запретах, то НЕЛЬЗЯ. У нас нет естественной защиты, которая есть у животных, у них почти все регламентировано, мы же эту регламентацию уничтожили или заблокировали. Поэтому, чтобы не скатиться ниже животного состояния, нам нужно быть предельно осторожными. Мы не сообщаем соседу о своих интимных делах, и точно также, мне кажется, должны относиться к литературе, к искусству в целом. Есть тысячи способов рассказать обо всем. Впрочем, это моя точка зрения уже выглядит анахронизмом. Но я ее изменять не собираюсь.
Поэтому весь физиологизм вашего рассказа, несмотря на убедительную аргументацию "зачем эта грязь", мне не кажется обязательным, да и вообще...
Мои сожаления... Я по-прежнему верю в Ваш талант, но вот беда - таланта недостаточно, и умения писать тоже, этого добра сейчас вокруг пруд пруди, очень многие умеют обращаться со словами... и что?
В общем, Вы зря потревожили меня, я ретроград, и могу только сказать, что «делать текст» Вы умеете.

между прочим

За последующие после окончательного ухода из науки 10 лет я не написал о науке ни единого слова. Странно, половина жизни не могла пролететь незаметно от самого себя!
Наконец, понял - у меня нет стилистики для книги про науку. Что такое стиль? Это выражение лица. Важно найти то выражение, с которым собираешься писать. Чтобы не слезло от начала до конца вещи. Иначе чуждо и скучно, дико скучно...
Однажды почувствовал, вот! - то самое выражение. Случайно получилось.С ним мне будет интересно рассказывать.
Так я написал роман "Vis vitalis", почти 100 000 слов.
Правда, странная у меня наука получилась. Оказалось, все равно, какая истина добывается, главное, чтобы люди были живые…
Но больше о науке не писал.

между прочим...

Есть вещи, которые слишком трудно и даже мучительно рассказывать. И главное, чем точней и подробней, тем бесполезней рассказ. Поэтому говорится приблизительно, вокруг да около. Тут есть, конечно, свой расчет, он в точном знании области непопадания. Стоит писать… когда совершенно ясно, чего писать не стоит.

между прочим

Писатель, поэт - неудобные слова. Я, когда начинал, спросил одного хорошего поэта - "вы поэт?" Он смутился, пробормотал - "пишу иногда... бывает..."
В общем, случалось с ним, иногда, порой…
Столяру, если плохо сделал стул, можно сказать - "твой стул дерьмо!" А читателю, если показывает наглость и дурость, ничего не скажешь – личность оскорблять нельзя, стула сделанного нет, одни ругательные слова.
Писатель профессия уникальная, если хороший. И даже если всех собрать, то больше чем столяров не наберешь. Писатель обижается, когда ему говорят неприличные слова. Но я думаю, зря. Чтобы на стуле сидеть, требуется иметь только известную часть тела. Она может немного различаться у разных читателей, но стул для многих сделан, на средний размер годится. А чтобы понять хорошую книгу, нужно более тонкие места иметь. Не у каждого находятся. А писатель, если человек интеллигентный, начинает недостатки в себе искать. Мучается… Зря! Писатель, поверь, если человек твою книгу купил или даже прочитал, это ничего не значит. Подожди лет десять, а там посмотрим – или читатель умрет, или ты…
Или книга.

еще - и всё.

Есть у меня такой житейский рассказик, бытовой. Событие, действительно, имело место с моим знакомым АБ. Но и с БА что-то похожее случилось, и с XZ, совсем в другой стране, нечто подобное произошло. И потому я этот рассказик не разорвал, как многие другие, ("бытовушные", я их называл) а оставил. Хотя он для меня ценности не имеет. Но что-то остановило.
В жизни каждого бывает, растет внутри тела или головы пузырь, а может гнойник, надувается, тяжелеет... В нем страхи всякие, зависимости, долги и обязанности...
И вдруг лопнул. И много воздуха вокруг! Хотя вроде стоишь на той же улице, и машина-поливалка рогатая - та же, что вчера, снова поливает мокрый асфальт... Раньше мог только сюда, и в мыслях другого не было, а теперь, оказывается, могу еще и туда, и в третью сторону, и вообще - ко всем чертям! Это чувство, беспечно-аморальное, по-детски радостное... Оно должно когда-нибудь придти, хотя бы раз в сто лет. Потом вспоминаешь, морщишься, улыбаешься... - вот мерзавец!.. Вот злодей!..