....................................
Мелочи вокруг серьезных событий хорошо запоминаются…
Вдруг вижу, он стоит в дверях ванной. Сколько стоял, не знаю, в том углу темно, я только краем глаза заметил. Стоит и странно покачивается, назад и вперед, вперед и назад…
Мы в падающем доме, я сижу, он стоит. И молчит. Наконец, я рассмотрел - он босиком, в спортивных старых штанах, до пояса раздет, а руки… Черные руки! Там же темно, только вижу - черные. Я вскочил, подбежал к нему - обе руки в крови, и кровь тянется за ним от двери.
Он говорит - "молчи", подошел, опустился на стул, руки в локтях глубоко разрезаны, раны зияют, кровь течет. Но, видимо, давление упало, не очень сильно текла. Сколько же времени он там был - полчаса, час?.. Я бросился в ванную, там болото на полу, черные сгустки… Меня зло взяло - псих, доигрался! Но ни минуты не думал, что безнадежно, он стоял на ногах, крови потерял не так уж много. Надо только принять меры. Вызвать скорую, переливание… Я много таких видел, их спасали, если не слишком долго.
Помог ему перебраться в кресло, в котором до этого сидел, здесь светлей всего. Заглянул в разрезы, вижу, он основательно потрудился. Наложил повязку тугую, уколол ему несколько средств, которые всегда со мной, армейские шприц-тюбики - кордиамин, камфара. Побежал к телефону, а это у магазина, метров триста. Пока бежал, все думал… Вернулся, он полулежит в кресле, сознание не потерял. Увидел меня, попытался подняться, говорит:
- Жить хочу… Лева, жить…
-Будешь, Миша, будешь… кровь я остановил, сейчас приедут.
Смотрю на него - что-то не так. Бледность с синевой, холодный пот на лице, он плывет, сознание теряется… Он начал булькать, синеть, хватать воздух белыми губами…
Похоже, эмболия…
Крупные вены, которые он разрезал, могли втянуть много воздуха, а он в ванной… полчаса был?.. час? и потом, пока я звонил… Если так, он обречен, я не могу помочь, и никто уже не поможет.
- Хочу жить … - он еще раз говорит, хриплый вдох, и потерял сознание. Я вижу, он умирает, сейчас умрет, и ничего сделать не могу.
Он снова открыл глаза:
- Нельзя… было…
- Что, что - нельзя?
- И-и-зменять…
- Лицо?..
Он хватал воздух, губы прилипли к зубам, глаза блуждали.
-Ну, ты… ду-рак… Не-ет….
- Молчи, сохраняй силы, сейчас приедут.
Он больше ничего не сказал, окончательно закрылся. Что я мог сделать, тончайший хирург, микроскопические мои швы… У него в груди сидел огромный ком воздуха. Что я мог голыми руками… И никто, я думаю, уже не мог.
Я сжимал руки от бессилия, он умирал.
Он умер. Я смотрел, как изменяется его лицо. Сначала рябь по коже… мелькнули знакомые черты, его улыбочка гнилая, которую я так удачно стер, она проявилась снова… Потом исчезла. Лицо менялось.
Через полчаса он стал таким, каким себя нарисовал.
Мечта, наконец, исполнилась, он таким стал. Молчание и благородство.
Я же говорил, ничего подобного не делал, и не приближался. Никогда бы не смог, это выше моего искусства. Это серьезней лица.
Он-таки добился своего, но какой ценой! Зачем?..
Не мне его судить.
Я в чудеса не верю. Значит, все это было в нем, картины не лгали.
Скорая приехала через пятьдесят минут.
***
Может, и было в нем, но он не мог, не умел ни сказать, ни как-то по-другому себя выразить. Только живопись!.. Только в ней он был прост и глубок, а жизнь таскала его по углам, затягивала мелочами. Он так и погряз в жизни, и в этом, конечно, была причина его поступка. Он понимал, что потерял, хотя куражился и хулиганил.
Все-таки, что он хотел сказать в конце... Я так и не понял. Вы скажете, какое значение? Да, да, да, и все же… Мне бы, конечно, хотелось, чтобы в продолжение нашего разговора…
- Се-бе… се-бе… - он бы сказал.
Изменять - себе. Нельзя - себе - изменять. Надо быть - собой.
Чтобы он понял.
Но зачем?.. Какое жалкое тщеславие, заставить умирающего поверить в твою правду! Пусть умрет с миром. С миром все равно, не умер. Ну, не знаю, не знаю… хотя бы без ощущения ошибки, бесполезности усилий… Ведь есть картины, а провалы и попытки… у кого их не было…
Потом я нашел другой ответ, совсем простой. И поверил в него, он больше похож на правду.
Никакого "прозрения". Нельзя было изменять - проект. Он же говорил, по проекту в здании должно было быть три этажа, два вспомогательных и галерея наверху, а ему было мало, мало - и он налепил еще два этажа галерей.
Но все-таки, лучше сказать - не знаю. Не стоит придумывать концы историям, которые не кончаются.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
