УМ НАШ ВРАГ

( Посмотреть в полный размер, 109 килобайт, 800x550 )

......................................
Придумал картинку, давно: где-то, вроде на окне, стоят маленькие этюдики, не прислоненные ни к чему - сами как-то держатся... Очень интересно писать картинку в картинке, совершенно свободен, это как задние планы писать: на передних ты еще кому-то вроде обязан, а сзади - гений в чистом виде :-) Босха не люблю, а вот задние планы у него!.. они без нудного описательства пороков, без всякой "идеологии" - просто гениальны. Себя не сравниваю, разумеется, но писать картинку в картинке - чистая радость. А цвет... какой хочу, такой и ворочу, это ведь не с натуры писать. Но тут же нашлась умная голова, и говорит - "цвет у Вас неестественный...". Да, да, я обрадовался, умный человек, а правду говорит, надо же! Конечно, неестественный, еще чего!
(смайл, если Вам хочется)
..........................
Ум наш враг, в той же степени, в какой друг, а иногда и сильней враг. Умный человек все объяснит и все со всем в мире свяжет. И действительно, тут же все кажется объяснимым, да и в мире все связано, как с этим спорить. Только второстепенное становится главным, и наоборот. На мой непросвещенный вкус, конечно. Как-то я нарисовал рыбешку, полуобглоданную. Интересно для пера, линия разнообразная, выразительность особая в провалах глаз, в черноте... рот этот... в общем, захотелось, что тут объяснять. Нет, умный человек посмотрел - и говорит: "а, так это та самая рыба..." Что-то серьезное читал, вспомнил. Другой человек всерьез пишет, к примеру, что "Ёжик" Норштейна и "Солярис" Тарковского тесно связаны - туман? - туман! лошадь в тумане? - и там лошадь! И все это символы, символы...
Жаль, куда-то исчезло напрочь непосредственное восприятие искусства - цвета, света, светотени, пластики художественной... Мне говорил мой учитель живописи - "что Вы рассуждаете, Вы же, пробуя еду, не рассуждаете, а сразу знаете, вкусно Вам или нет. Так и цвет..."
Художник берет "вкусный" цвет, вот и все дела.

ЧТО БЫ ХОТЕЛ...

( Посмотреть в полный размер, 77 килобайт, 703x400 )

…………………………………………………………..

( Посмотреть в полный размер, 116 килобайт, 571x328 )

................
Что бы хотел - пусть передо мной мелькнет в последние часы? Ни одной мысли не хочу, ни одного слова - почти все чужое, а свое немногое - банально, скучно, и все равно, не совсем мое! А мое... Несколько ярких картинок жизни. Прикосновения, они дороже зрения. Ощущение силы тела. Как свободно дышал. Воздух морской, запахи... водоросли, трава, цветы. Звери, как играли, бездумно веселились.
Несколько ощущений, главное, что было.
Что было - моего.
А слова?
Ну их, слова!

ФРАГМЕНТ ПОВЕСТИ "ОСТРОВ"

............................................
7.
И все-таки, размещение человека в определенном куске пространства имеет особую силу и значение, с этим никто не спорит, не осмеливается, как c общепринятой истиной. Редко случается, что все согласны и сходятся на одном и том же, такие истины отличаются от всех других. Вот истина – каждый сидит в собственном куске пространства, владеет своим местом, оно не может быть занято другим лицом, или предметом, или деревом, или даже травой, а когда умирает, то прорастает – травой, деревьями.. Признак смерти – прорастание, не такой уж плохой признак. Он относится даже к текучим и непостоянным существам, как вода, даже ее возможность перемещаться и освобождаться не безграничны. Когда умирает, она цветет, чего не скажешь о наших телах… Но поскольку вода быстро меняется, о ней трудно говорить. Если же говорить о деревьях, то все они имеют корни и растут из своего места. В частности те, которые я знал. Они почти вечны, по сравнению с нами, поэтому дружба с деревьями имеет большое значение для меня.

8.
Мне было лет десять, я оставлял записки в стволах деревьев самому себе, будто предвидел пропасть, исчезновение, Остров… может, чувствовал, что встретить самого себя особенно нужно, когда понимаешь, что больше никого не встретишь. Нужно хотя бы встретить самого себя, прежде, чем упасть в траву, стать листом – свободным и безродным, не помнящим начала, не боящимся конца, чтобы снова возродиться… так будет всегда, и незачем бояться… Я писал записки, теперь бы их найти, пусть в них ничего, кроме,
«Я, РОБИН, СЫН РОБИНА, здесь был.»
Это важно, потому что прошлого нигде нет, и если не найдешь его в себе или другом живом теле, то непрерывность прервется, прекратится, распадется на миги, мгновения, листья, травинки, стволы, комья земли... их бросают на крышку… на тот короткий стук, хруст, плавающую в воздухе ноту, смешанную с особым запахом… важно, что запах и звук смешиваются в пространстве… Но если оставишь память о себе в живом теле, ведь дерево – живое тело, и даже найдешь эти стволы, те несколько деревьев в пригороде, у моря, то что?.. Смогу только смотреть на них, носящих мою тайну. Но, может, в этом тоже какой-то смысл, трудная горечь, своя правда – и есть, и недостижимо?..
Я оставлял памятные записки в стволах, аккуратно вырезал куски коры, перочинным ножом, это были невысокие прибалтийские сосны… сочилась прозрачная смола… отодвигал ее и резал дальше, врезался во влажную живую ткань… доходил до белой блестящей, скользкой сердцевины, и в ямку вкладывал бумажку со своими письменами, потом покрывал сверху кусочками отскобленной ткани, заново накладывал кору, перочинным ножом, рукояткой придавливал, придавливал, кора приклеивалась смолой… На следующий день проверял, и часто не мог даже найти того места на стволе, или находил крошечные капли смолы, расположенные по границам прямоугольника. Способность деревьев забывать всегда меня завораживала, также как способность травы, примятой, раздавленной, подниматься, выпрямляться, снова жить, шуметь о чем-то своем…
Деревья эти выросли, и живы, я уверен. И я еще не исчез.